ЗАПРЕДЕЛЬНОЕ

Наше Отечество – пространство для людей духовно зорких; это место особых откровений Божьих, реальность которого – обыкновенное чудо, а чудо – повседневная реальность. Здесь время соединяется с Вечностью, а земля – объемлет всю вселенную. Знаковая система этого священного хронотопа принадлежат двум мiрам; она вдвойне реалистична и ее пространство, время и материя обладают сказочно-чудесными особенностями.

В чем же отличие свойств сакрального пространства от того земного, «перстного», ступая по которому мы год от года все чаще стараемся смотреть себе под ноги, редко обращая взгляд на небо и совсем не всматриваясь в Небо духовное? Есть ли реальная граница между мiрами реальным и идеальным, между землей и Небом?

И есть, и нет. В зависимости от того, на какой опыт мы станем опираться.

Согласно современным научным представлениям, космос начал свое существование из абсолютной пустоты. Вселенная не существовала вечно, но имела начало во времени. Само время, как и пространство, появилось одновременно с первичной материей, ибо неотделимо от нее. Движение времени и его величина есть скорость превращения причины в следствие, скорость становления настоящего состояния вещей из их состояния прошлого. Современные ученые, согласные с теорией «Большого Взрыва» [1] при рождении видимой Вселенной, пришли к выводу, что в первоначальном состоянии пространство не имело протяженности, а время еще не текло. Английский ученый С. Хокинг считает, что время началось при «Большом взрыве», т. е. одновременно с появлением пространства. Такие точки, где кривизна пространства-времени становится безконечной и сами эти понятия теряют всякий смысл, ученые называют сингулярностью пространства. Из такой точки началось все пространство-время – весь видимый мiр. Расширение Вселенной, начавшееся из праматерии в состоянии безконечной плотности, называют сингулярностью «Большого взрыва».

Согласно теории Большого взрыва, Вселенная в момент образования была в чрезвычайно плотном и горячем состоянии, называемом космологической сингулярностью.

Священные свойства этого предвечного Космоса передаются окружающему человека пространству при посредстве правильно организованной знаковой (символьной) системы этого пространства в процессе общего творческого акта Творца и твари.

О чудесном проявлении сингулярных свойств сакрального пространства России неожиданно находим строки в одном из писем оптинского старца о. Варсонофия (Плиханкова, 1845–1913) к своему духовному чаду: «У нас кроме физических очей имеются еще очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая; прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, мы видим ее духовными очами, мы даже видим причину возникновения такой мысли. И от нас не сокрыто ничего. Ты живешь в Петербурге и думаешь, что я не вижу тебя. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь. Для нас нет пространства и времени...» [2] (выд. – А.В.). Эти слова находят свое подтверждение в воспоминаниях супруги известного русского мыслителя Н.П. Киреевской. Ее муж, И.В. Киреевский, в конце октября 1846 года неожиданно получил письмо от оптинского старца Макария (Иванова, 1788–1850) с ответами на все волновавшие его душу вопросы в тот самый день, когда он только написал письмо старцу, всего через час или два после его отправки по почте» [3] .

Приведем не менее удивительный случай из жизни глинского иеродиакона Иоанникия. «Однажды иеродиакон Иоанникий, идя от утрени, увидел старца Феодота и пригласил его пить чай. “Приготовляйся, – сказал старец, – я сейчас приду”. Пришедши в келлию, Иоанникий приготовил, что нужно, и стал поджидать старца Феодота. Сидя в ожидании, Иоанникий погрузился в легкую дремоту, и ему представилось следующее: “Представилось мне, – так рассказывал Иоанникий, – будто я вышел из келии и направился в восточную сторону монастыря. Дойдя до места, где в настоящее время цветник, я очутился в каком-то прекрасном саду; я начал ходить по саду, рассматривая поистине чудную его красоту. Природа всего, что я там встретил, была мне совсем незнакома и на земную природу не похожа. Там стояли в дивном порядке какие-то деревья, украшенными как бы златоблестящими листвиями и цветами, и изобиловали различными прекрасными плодами. На них гнездилось безчисленное множество разнородных пернатых, которых красота, сладкое пение и порхание привлекали взор и услаждали душу. Внизу расстилалась зелень, испещренная различными цветами удивительной красоты. Веяние тонкого ветра, тихо колеблющего различные растения, разносило неземное благовоние – словом, все там было не от мiра сего. Удивляясь невиданным красотам, я ходил и наслаждался созерцанием. “Не рай ли это Божий, – думал я, – о котором повествует нам слово Божие?” Но вот мой взор обратился в восточную сторону, и вдруг вижу старца Феодота, идущего мне навстречу в своем всегдашнем одеянии, в замасленном коротком подряснике. Подойдя ко мне, он с улыбкою обратился ко мне: “А, и ты здесь?” Я спросил его, чей это сад. “Мой”, – ответил он. Как бы не доверяя ему, я сказал: “Если сад твой, то не можешь ли ты дать мне каких-либо плодов?” Подойдя к ближнему дереву, он снял с него три яблока и подал мне. “Где же это ты был?” – спрашиваю его. Указывая на юго-восточную сторону сада, он сказал мне: “Был вот там, видел покойного своего отца; место, где он находится, очень хорошее. Я видел его стоящим в белой одежде, заметив меня, он поклонился мне в пояс. Оттуда я пошел далее, – при этом Феодот указал по направлению к юго-западу, – и видел там свою мать. Ох! Место, где она находится, до того ужасное, что и высказать невозможно! Увидев меня, она начала с плачем кричать мне: “Помоги мне, помоги!” Так вот я, – продолжал он, – хочу идти к настоятелю просить его благословения, чтобы мне затвориться на год и молиться о матери. Я слушал его рассказ с участием, вполне разделяя его скорбь. В таком душевном настроении я почему-то положил данные мне три яблока под дерево и на этом проснулся. Удивленный столь необычным сновидением, я бросился из келии и стал искать старца Феодота. Прибегаю на так называемый экономский двор, и что же я вижу? Эконом... сложивши вдвое веревку, гонялся за старцем Феодотом и безпощадно бьет его. В ужасе я бросился к ним, преградил дорогу эконому, и старец Феодот успел уйти. Догнав затем старца, я спросил его, за что бил его эконом. “Да вот я просил привезти на кухню дров, а он рассердився, да схватил веревку и начав быты, скилько есть сылы!” “А больно он побил тебя?” – спрашиваю его. “Ни, я як надувся, так вин бье, а веревка все отскакуе”, – рассказывал старец; рассказывает, а сам, как незлобивый младенец, восторженно заливается смехом, как будто он получил какую-нибудь великую для него радость. Мы пошли пить чай. Успокоившись несколько, я обратился к нему с вопросом: “Умоляю тебя Богом, не скрой от меня, где ты был в то время (т. е. когда эконом наносил ему удары)?” Взглянувши на меня, он сказал: “Что же ты спрашиваешь? Сам ты видел меня в саду, где я давал тебе яблока”» [4] .

Подобных чудес в истории святорусского невидимого «Града Китежа» можно привести огромное множество...

Благодатные лучи нетварного Света, однажды и навсегда освятившего икону Руси, и по сей день озаряют духовную ниву нашего Отечества, засеянную святыми зернами будущей Жизни.

Но это уже образы другого пространства, другого времени...А пока скажем словами Николая Васильевича Гоголя: «Да хранит тебя Бог, наша малознаемая нами Россия...»

читать дальше>>>

(материал подготовлен для книжной публикации в 2001 году, размещен в Рунете в 19 мая 2010, исправлено и дополнено в августе 2011 г.)

 Убедительная просьба автора: при копировании и цитировании не забывайте указывать ссылку на эту страницу