КРЕМЛЕНАГРАД

«Земля правится прежде всего Божиим милосердием и Пречистыя Богородицы милостью и всех святых молитвами, и родителей наших благословением и последи нами, государи своими...» [1] – эти слова из писем Царя Иоанна Васильевича Грозного раскрывают перед нами, как премудрым Промыслом Божиим управляются и обретают глубокий смысл разрозненные, казалось бы, усилия людей.

Устроительницей священного пространства нашего Отечества является Богоматерь. Только у Нее, как Путеводительницы земной Церкви, Церкви воинствующей, есть Уделы – избранные места на земле, куда Она Сама несла Благовестие.

По Преданию Греческой Православной Церкви, в пятнадцатое лето после Вознесения Господня святым Евангелистом Лукой была написана икона Богоматери, именуемая «Иерусалимской». При византийском Императоре Льве Великом (457—474) она была перенесена из Иерусалима в Царьград, во Влахернскую Константинопольскую церковь. По случаю нашествия руссов на Херсон, или Корсунь, император Лев VI Философ в 988 году принес эту икону (в числе других святынь) в дар великому князю св. Владимиру, когда он покорил этот город и сам, покорившись Христу, крестился в нем.

Уделы Владычицы являлись Ее особой заботой. Первый Удел, доставшийся Ей по жребию, – Иверия [2] , второй, по утверждению Святых Отцов, Святая гора Афон. Сама Богоматерь избрала Свой третий Удел – Киево-Печерскую Лавру.

Об основателе этой обители, преподобном Антонии, рассказывает Киево-Печерский Патерик: «Антоний во всем Богу угождая, на прочая подвизавшеся, в покорении же и послушании преуспевая... Егда же пребысть на Святой горе время немало... бысть извещение игумену от Бога, да отпустит преподобного сего в Россию». Он же «прииде в Киев... и взыде на холм и возлюби место то, помолися Богу со слезами, глаголя: “Господи, да будет на месте сем благословение святыя Афонския горы...” вселися тамо, руками же своима прилежно копаша пещеру большую» [3]. По прошествии некоторого времени число монахов выросло до ста и продолжало увеличиваться. Тогда они стали усердно молить Бога и Пречистую, чтобы помогли им обрести пути к созданию большой церкви. «Вскоре явились к преподобным Антонию и Феодосию четверо церковных зодчих из Царьграда и спросили, где должна строиться церковь? Антоний и Феодосий созвали братьев и в свою очередь спросили греков, кто их прислал. Рассказали зодчие: «К нам приидоша благообразные юноши, глаголюще: “Зовет вы Царица во Влахерну”... Видев же Царицу и множество воин окрест, поклонихомся Ей, и Та рече нам: “Хощу церковь Себе возградити в России в Киеве; повелеваю же вам... идите на возграждение ея... Прииду же Сама видете церковь и в ней хощу жити”. И даде нам сию икону глаголя: “Та наместная будет”» [4] .

При этом Она дала мастерам и святые мощи, приказывая, чтобы они положили их в основание церкви, и сказала, что церковь должна быть «в Мое Имя, Богородицина». Царица также подала мастерам небольшой образ Своего Успения, помещенный позже над Царскими вратами Великой Лаврской церкви.

Так, по воле Богоматери были перенесены и собраны в едином месте святыни и образы Иерусалима и Афона – духовных центров Рима и Византии.

С этого момента Богородица вселилась в избранную Ею новую землю.

Из Киева началось чудесное шествие Царицы Небесной по Святой Руси. Чудны и удивительны благодеяния Божьей Матери в судьбе России! По справедливому замечанию прот. Александра Киселева «Россию можно было бы назвать Богородичной страной» [5]. Любовь русского человека к Заступнице Усердной и милость Царицы Небесной к нашей земле сделали то, что в России за всю ее историю было явлено около 600 наименований Ее Святых икон [6] .

По воле Богоматери сюда были перенесены Ее чудотворные иконы, писанные евангелистом Лукой; здесь Она Сама являлась множество раз, указывая, где необходимо возвести храм или монастырь и как их устроить; здесь чудесным образом явлено множество Ее икон, на месте обретения которых опять же воздвигались церкви, рядом с ними строились поселения, вырастали города.

О благодатном покрове Божьей Матери над Россией написано множество книг. В данной работе собраны и представлены в виде Таблицы случаи Ее чудесных явлений нашим соотечественникам [7] – царям, князьям, святителям, инокам, нищим и др., а также современникам, явно или в состоянии т. н. тонкого сна [8].

В Таблице приведены случаи только личного явления Богоматери на территории, в момент явления принадлежащей Русской Православной Церкви [9], так как только именно такой метод дает нам возможность убедиться в том, что именование России «Домом Пресвятой Богородицы» – это не метафора, а реальная действительность.

Икона "Собор Богоматери".

Мистические образы пространства Святой Руси воплощались постепенно, в течение нескольких столетий, вплоть до сегодняшнего дня, и эта сакральная «Московия», как и сама Первопрестольная, «не сразу строилась». Читателю предлагается рассмотреть образ мистического пространства, где Богоматерь являлась до XX в. и названного нами «Кремленаград», и Москов-ского Кремля в их временной взаимосвязи и подобиях. Ключевые места этого духовного феномена сгруппированы и объединены автором по их связи с наиболее значительными историческими событиями в истории Святой Руси, по топонимическому подобию Кремлю с его башнями и собственно Москве, по частоте явлений Богоматери в одном и том же месте или одному и тому же лицу. Ассоциативные связи являются в данном случае второстепенными, тогда как главное – сами факты явлений Пречистой. Отдельные места явлений, выходящие за общие пространственно-временные границы, служат лишь подтверждением целостности самого образа и служат связкой с другими сакральными образами, которые будут рассмотрены ниже. Образ как явление – есть нечто, обязательно имеющее границы, очертания. Но полный образ, реальный, имеет некое продолжение и за собственными границами (как «правило-исключение»). Эти выходы за пределы и связывают данный образ с окружающим мiром, другими образами и Вселенной в целом. Это как бы отражения образа во внешнем – «заграничном» для него мiре. В противном случае, без этих включений он был бы «вещью в себе», философской абстракцией, мнимой реальностью. В искусстве иконографии, при необходимости, принято помещать изображения Святых на полях иконы, за пределами центрального образа; также и монастыри имеют свои подворья вне границ самого монастыря.

Места явлений Богоматери на территории России (см. Таблицу 2)

Отметим также, что места явлений Пречистой в большинстве случаев связаны с монастырями, посвященными Ее Успению или Успенскими соборами и иконами: «Успения», Владимирской и Иверской Богоматери, так или иначе имеющими историческую связь с самой Москвой (см. примечания к Таблице 2 ). Такое пространственное мультиплицирование образа имени Успенского собора и московских чудотворных икон Богоматери способствовало экстраполяции пространства в рамках определенной территории по образу и подобию Московского Кремля-«Иерусалима».

Даже учитывая неизбежные аксонометрические искажения, свойственные любой географической карте, нельзя не отметить пространственное совпадение абриса Кремля с границей, очерчивающей места явлений Богородицы на территории Московии.

«Небрежное отношение к святыни есть признак упадка веры и живущего в нас страха Божия, а в [них] залог и нашего благополучия, – писал накануне революции епископ Арсений (Жадановский). – В старое доброе время русские люди все это имели, вот почему они берегли святыню и, в частности, священный Кремль и любили его. Не то теперь. Как-то в стороне стоит наше московское общество от жизни Кремля. Оно забыло Кремль и его святыни, не дорожит ими, не оберегает их. Отсюда и получаются такие нежелательные в жизни Кремля явления, как, например, игра в футбол на площадке против памятника Александру II, безцеремонная езда на автомобилях и вообще не нужный через Кремль проезд извозчиков. Только в царские приезды Кремль принимает настоящий тихий, святой порядок» [10] .

План Кремля и части Китай-города.

При таком подходе совсем иное – мистическое – значение принимает факт, казалось бы, безсмысленного расстрела Московского Кремля осенью 1917 года, когда Москва переживала свою «страстную седмицу». Сердце Москвы, некогда бывшее средоточием святыни наших предков, было по-хамски осквернено их детьми и стало на протяжении десятилетий седалищем богоборческой власти. Именно с этого момента для России начинается ее «погружение во тьму».

Само это святотатственное действие, начавшееся с обстрела Спасских ворот, в котором принимали участие многие русские люди, можно объяснить почти повсеместной десакрализацией сознания народа, некогда именованного Новым Израилем. В течение недели прямыми попаданиями из артиллерийских орудий были осквернены все кремлевские храмы и башни, и только после этого святотатства пришедшие к власти «мiродержцы» решились ступить на его территорию. Так завершилась очередная попытка пленения «Нового Иерусалима», начавшаяся на рубеже XX века волной русских революций. Епископ Нестор Камчатский, очевидец разрушения Московского Кремля, писал в своих воспоминаниях: «...то же, что они сделали с Кремлем, делают ныне со всей Россией» [11], связывая воедино эти два неравновеликих, на первый взгляд, пространства.

Находясь на временном расстоянии от этих событий, попытаемся пристально всмотреться в это сказочное «тридесятое царство» – Собор Богоматери, мысленно обойдем Крестным ходом этот Святой Град и рассмотрим его священные «стены и «башни».

Местонахождение города Москвы внутри стен мистического Кремленаграда в реальном Кремле принадлежит комплексу храмов Соборной и Ивановской площадей. Один из комплекса этих первопрестольных храмов по праву называется Успенским – во имя успения Богородицы, которое совершилось в палестинском Иерусалиме. Сам Успенский собор, как и Москва, и Святая Русь, также именовался Домом Пресвятой Богородицы и по своему значению, и по тому содержанию, которое вкладывалось в его архитектуру: в понимании наших предков он символизировал всю Русскую Церковь, образ которой отождествляется с Богоматерью.

Над «золотыми вратами» Кремля при Царе Алексее Михайловиче была помещена икона «Спаса Нерукотворного» – список перенесенного в Москву из Вятки чудотворного образа, давшего название вратам «Спасские». Эти ворота почитались в народе самыми священными воротами Кремля. В сакральном Кремленаграде месторасположение Спасской башни проецируется на сам город Вятку (в настоящее время - г. Киров).

Образ Никольской улицы, начинающейся на территории Кремля и проходящей через Никольские ворота, «Никольский крестец» и заканчивающуюся Никольскими (Сретенскими) воротами Китай-города, а также спуск от Никольской башни, соответствует побережью Белого моря.

Никольские ворота Китай-города.

Поморы считали покровителем мореплавания Святителя Николая. О почитании этого Святого в поморской среде свидетельствуют записки французского врача и путешественника де Ламартиньера, который в 1653 году посетил Русскую Лапландию. Жителей Колы он назвал «николаистами», поскольку «в каждом жилище он видел икону Николая Угодника» [12]. Все беломорское побережье было буквально «усеяно» храмами в честь Святителя. «Берега Студеного моря-океана были украшены множеством храмов, возведенных во имя св. Николая. С.В. Максимов, побывавший на Зимнем берегу Белого моря, писал, что церковь в д. Семжа по обыкновению всех поморских церквей (выд. – А.В.), освещена также во имя святителя Николы, как бы в подкрепление народной поговорки, которая давно уже и справедливо гласит, что “от Холмогор до Колы – тридцать три Николы”. “Богатырская застава”, образованная тридцатью тремя никольскими храмами [...] гораздо точнее любой статистики определяет их безчисленное множество и указывает на защитные и путеводные функции Николы Морского – водителя русского народа по волнам моря житейского» [13] .

Арсенальная башня Кремля – самая мощная из всех Кремлевских башен. Нижний массив состоит из 18 граней, основание сильно расширено, что придает башне большую устойчивость. Стены четырехметровой толщины предназначены не только для обороны, но и для охраны тайника-колодца в подземелье башни. Свое название она получила от примыкающего к ней здания Арсенала. В мистическом Кремленаграде ей соответствуют Соловецкие острова с их неприступной северной твердыней Московского царства – Соловецким монастырем [14].

Первыми поселенцами Соловецкого острова были преподобные Герман и Савватий. Переправившись через бурное Белое море и достигнув острова, иноки избрали себе место для поселения и водрузили крест близ горы Секирской, отстоящей от монастыря на 12 верст. Это событие произошло в 1429 году, который считается годом основания обители.

В 1712 году Богоматерь явилась монаху Анзерского скита о. Иисусу. «Старец в благоговейном ужасе упал перед Нею и услышал тогда Ее голос: “Сия гора отныне называется второю Голгофою. На ней будет церковь во имя распятия Сына Моего и Бога, устроится скит и наречется Распятским. Соберется множество монахов и прославится на ней имя Божие. Я Сама буду посещать гору и пребуду с вами вовеки!” Тогда видение прекратилось. Но тотчас послышался другой голос: “Освяти гору сию Голгофою и поставь на ней крест!”» [15]. В алтаре храма «вторая» (кроме Жертвенника) Голгофа – «горнее место» с запрестольным Крестом и иконой Богоматери – находится позади Престола. На этом - возвышенном - месте с древнейших времен устраивалась кафедра (седалище) для епископа, что соответствует Апокалипсису Иоанна Богослова, видевшего небесный престол и Сидящего на престоле Господа Вседержителя. Арсенальная башня Кремля находится за комплексом первопрестольных храмов Соборной и Ивановской площадей. По определению М.П. Кудрявцева, кремлевским образом "престола" этого храма под открытым небом являются собор Рождества Христова с приделом Воскресения, церковь Креста Господня и церковь Преп. Иоанна Лествичника (указ. соч., стр. 221).

Горнее место

Над «Царскими вратами» главного Успенского храма Соловецкого монастыря помещалась икона Успения, устроенная по образцу иконы из Киево-Печерской Лавры.

Северо-западной Троицкой башне Кремля пространственно соответствует город Псков и близлежащие земли. Общеизвестен тот исторический факт, что по повелению равноапостольной княгини Ольги в связи с бывшим ей Божиим знамением в городе был построен собор во имя Живоначальной Троицы. Так с древнейших времен Псков стал именоваться и воспринимался как «дом Пресвятой Троицы».

Белоруссия, с находящейся на ее территории Белой Вежей (недалеко от заповедника "Беловежская Пуща"), совпадает с детинцем Кремля – Боровицким холмом, изначально заросшим густым сосновым бором [16] , местом первых и наиболее важных кремлевских застроек, где жил «Белый Царь» и находился главный административный центр – «Белые палаты» Государева Двора – место принятия важнейших государственных решений. Одно из значений слов Белая вежа – белая палата или белая башня. Это пространственно-символический синоним хазарского г. Саркел, который, «по толкованию Константина Багрянородного... значил на языке Козаров белую гостиницу или белый дом. [...] На турецком языке оно значит белый город».

Успенская Почаевская Лавра, расположенная примерно в 20 километрах от г. Кременца [17] – неприступный форпост русского Православия на западе России, – была основана, как повествует о том предание, иноками Киево-Печерского монастыря вскоре после татарского погрома Киева Батыем около 1240–1241 г. У подножия высокой каменистой горы, на которой явилась Богоматерь, была выстроена киевскими затворниками первая каменная церковь – Успенская.

В Кремле этому месту соответствует Боровицкая башня, построенная у подножия одноименного холма, места его первоначальных застроек.

Киев – «отец городов русских», первоисток «чистой реки воды Жизни» (Откр.22:1) – евангельской Истины, напитавшей Новый Израиль, соответствует Водовзводной башне Кремля, из которой подавалась вода для жизнеобезпечения населения этого «града».

Москворецкая (Беклемишевская) башня – единственная из кремлевских башен, соименная реке и городу. Во время обстрела Кремля в 1917 году эта башня пострадала более других, приняв на себя множество ударов, предназначавшихся кремлевским храмам. В сакральном «Кремленаграде» ей соответствует город Саров, центральная точка в группе из множества явлений Пречистой в этом регионе. Здесь, в первой четверти XIX века, недалеко от Саровской Успенской пустыни, подвизался прп. Серафим, саровский чудотворец.

Составитель жития старца Серафима так описывает местоположение его кельи: «Старец Серафим назвал свой пустынный холм Афонскою горою. [...] Другие, самые уединенные места в лесу, в духовном смысле у него назывались именами разных святых мест. Там были: святый град Иерусалим, Назарет, где Святая Дева Мария получила благовестие от Архангела; Вифлеем, где Христос родился; река Иордан, где принял Он крещение от Иоанна; Фавор, на котором было чудное Преображение; поток Кедронский, через который проходил Спаситель; Голгофа, на которой Он был распят; Вертоград, в котором погребен и воскрес; гора Елеонская, с которой Он вознесся и седе одесную Отца» [18]. Место подвигов преп. Серафима и освященного его молитвами пространства во образ окрестностей Иерусалима, (а следовательно, и Кремля, и Москвы) после 1946 года именовалось Арзамас-16 и Горький-130, в 1952 году Кремлёв, потом опять Арзамас-16, в 1991-1995 снова Кремлев, с 1995 г. Саров).

Исходя из приведенной схемы, Кремлевская и Софийская набережные реки Москвы, отделяющие Кремль от южной части города, соответствуют границе раздела территории Великороссии и Малороссии, столица которой – Киев – после перемещения центра православия из Византии на Русь, называлась «второй Софией». В топонимике современной Москвы южное направление представлено Киевским районом (в советском административном делении), одноименным вокзалом, гостиницей «Украина» и другими "киевскими" топнимами.

Завершив мысленный Крестный ход вокруг «Кремленаграда», вернемся в Москву и пройдем по улице Варварке до Ипатьевского переулка. Здесь находилась церковь священномученика Ипатия Гангрского, называвшаяся по главному престолу «Вознесенско-Ипатьевской», – подворье Ипатьевского Костромского монастыря, из которого вышла династия русских Царей Романовых. С 1635 года главный престол церкви – Вознесенский. В 1967 «юбилейном» году были уничтожены остатки полуразрушенного к тому времени храма и на его месте вырыт глубокий котлован, выстроено здание для нужд ЦК КПСС, переулок перегорожен и превращен в тупик. На карте России это место проецируется на город Екатеринбург с его престольным храмом в честь Вознесения Господня, расположенным на пригорке, с находившимся у его основания «Ипатьевским домом», первой и главной русской Голгофой, в котором содержался под стражей и закончил свой земной путь христос Господень – Государь Николай II.

Троицкий собор. План второго яруса.

Обратимся вновь к идеальному Небесному Граду, символическим воплощением которого в московской храмовой архитектуре является Троицкий собор на Красной площаде. В его средокрестии находится Покровская церковь как символ чудесного покровительства Богоматери в истории Москвы и самой России.

Восемь глав этого собора, построенных вокруг центральной девятой, в плане образуют фигуру, состоящую из двух квадратов, расположенных под углом в 45 градусов и представляющую собой восьмиконечную звезду. Число 8 символизирует день Воскресения Христа, а восьмиконечная звезда – символ Пресвятой Богородицы. Квадрат означает твердость и постоянство веры. Его четыре стороны означают четыре стороны света и четыре конца креста, четыре апостола-евангелиста. Центральный храм объединяет остальные церкви и символизирует покровительство над всей Россией. Восьмиконечная звезда – символ Небесного храма Апокалипсиса – это так же композиционная фигура таких икон как "Спас в Силах", "Отечество" и Богоматерь "Неопалимая Купина".

Рассмотрим взаимосвязь Троицкого собора с его пространственной проекцией на карте – городом Казанью. О постройке храма в связи со взятием этого города Царем Иоанном Грозным общеизвестно. В процессе военных действий после каждой значительной победы около церкви Троицы возводилась небольшая деревянная церковь во имя того Святого, память которого отмечалась в день победы. Его центральный придел был освящен в праздник Покрова Богоматери в день начала решающего штурма, а на следующий день, после взятия Казани, «в присутствии Государя был совершен крестный ход по всем улицам и стенам города [Казани], все они окроплены святою водою и город был посвящен Пресвятой Троице» [19] (выд. – А.В.).

Как уже отмечалось, архитектура именно Троицкого собора отразила христианский идеал Нового Иерусалима. И совсем не случайно еще при патриархе Никоне (XVII век) митрополитом Казанским и Свияжским Лаврентием II начал строить всего в семи километрах от Казани монастырь с названием «Новый Иерусалим», который действовал до двадцатых годов прошлого века, а как топоним это название сохранилось на карте России до настоящего времени. Это еще одна невидимая нить, протянувшаяся через временные и пространственные расстояния между многоразличными «иконками», составляющими целостный образ Святорусской земли.

То, что к моменту установления на Руси самодержавной Власти в лице христа Господня – государя Иоанна Грозного – Московское Царство в представлении народа уже воспринималось как икона Царства Небесного, первоисточника всякой Власти на земле, и соотносилось с ним как образ с первообразом, свидетельствует и сложная многоуровневая символика средневекового мифопоэтического творчества. «В русских фольклорно-исторических представлениях поход на Казань совпадает с моментом воцарения и даже с началом Московского царства вообще:

Когда зачиналась каменна Москва,
Тогда зачинался и Грозный царь,
Что Грозный царь Иван сударь Васильевич.
Как ходил он под Казань-город,
Под Казань-город и под Астрахань,
Он Казань-город мимоходом взял,
Полонил царя и с царицею;
Выводил измену изо Пскова,
Изо Пскова и из Новгорода...

А в песне о взятии Казани из Сборника Кирши Данилова Казань прямо названа источником царения. Царь Иоанн казнил царя Симеона:

Он и взял с него царскую корону,
И снял царскую перфиду,
Он царский костыль в руки принял.
И в то время князь воцарился
И насел в Московское царство,
Что тогда-де Москва основалася,
И с тех пор великая слава» [20].

В русском соборном мифотворчестве взятие города Казани соединяется как с Таинством Венчания на Царство, так и с образом брака Церкви со Христом, т. е. с единением Церкви земной и небесной: «Образ града-женщины-невесты-вдовы, параллелизм “взятие города/брак” получили особенно сильное развитие в “Казанской истории”. [...] Описание взятия города... представляет собой сложное соединение сведений летописного происхождения со сведениями, почерпнутыми из “Повести о взятии Царьграда” или обусловленными ее влиянием. Это соединение призвано извлечь из событий казанской войны все возможные черты сходства с царьградской эпопеей, а иногда привнести их и туда, где сходство не обнаруживается. Осуществляемая таким образом компиляция источников есть, несомненно, творческий акт. Результат его – сближение взятия Казани со взятием Царьграда – чрезвычайно важен в системе исторических представлений Московского царства. Казань становится тем царствующим градом, овладение которым приводит к воцарению» [21].

Спасская башня казанского Кремля. Современный вид.

Творение псковских зодчих Постника Яковлева и Ивана Ширяя, строителей Троицкого Собора [св. Василия Блаженного] в Москве.

Это сознательное мифотворчество, как акт созидания самобытной знаковой системы интериорного пространства Руси, не было ограничено чисто фольклорными повествованиями, не замыкалось в рамках народного самосознания. Оно осмысливалось как реальный исторический факт и предлагалось в качестве юридического обоснования официального статуса Московского царства, как зримый символ истории Русской державы: «В XVI–XVII вв. символический статус Казани как источника русского воцарения сходным образом воспринимается и в официальных кругах, и в фольклорной среде. В. Савва опубликовал целую группу документов XVI–XVII вв., преимущественно дипломатических, в которых казанскую победу предлагается рассматривать как обоснование прав Ивана на царский титул. Приведем текст из наказа посольству 1554 г., составленный на случай, если поляки будут возражать против русского царского титула: «А наши государи от начала по своему государству по Русскому зовутца цари, которые венчаютца; а и оприч Русские земли ныне государю нашему Бог дал, и то хто у него оставит? и государь наш ныне, з Божьею волею, пишетца царем Русским и Казанским, и то, панове, место Казанское, и сами знаете извечное царское потомуж, как и Русское». Европейские дипломаты, как показывает В. Савва, относились к таким доводам с глубоким недоумением. Они не ведали о символическом статусе Казани и не хотели понимать мифологического представления о том, что для воцарения в собственном царстве нужно овладеть другим царством, источником царственной силы» [22] .

«Благословенно воинство Небесного Царя» (Церковь воинствующая) 1550-е годы.

На этом мы завершим [23] наше мысленное паломничество в Святую землю ко Святому Граду Богоматери, в котором для кого незримо, а для кого-то и явно вот уже в течение тысячелетия пребывает Богородица, любовно называемая малороссами «Мати русского края».

читать дальше>>>

(материал подготовлен для книжной публикации в 2001 году, размещен в Рунете в 19 мая 2010, исправлено и дополнено в июле 2011 г.)

 Убедительная просьба автора: при копировании и цитировании не забывайте указывать ссылку на эту страницу