НОВГОРОД

Образ Богоматери ассоциировался с образом Церкви со времен Блж. Августина: как через Ее тело воплотился Бог для того, чтобы стать одним из нас, так и мистическое Тело Христово связывается с Богородицей.

«Только на основе церковного Предания становятся понятны мотивы почитания Божией Матери в Православии. Священное Предание позволяет также уяснить, почему это почитание имеет ярко выраженный литургический характер. Православное вероучение основывается на христологии, именно Христос – центральная тема новозаветного откровения, главный предмет апостольской проповеди, ибо Он – Совершитель нашего спасения, но о Божией Матери мало говорится в Евангелии, о ней “никогда не проповедовали апостолы’’, в самостоятельном учении о Ней, вне христологических рамок, просто нет нужды, ибо Она – не самоцель Домостроительства Спасения, Она “жила не для Себя... а для Бога... чтобы послужить спасению мiра” (прп. Иоанн Дамаскин). Потому и Церковь, не вдаваясь в излишние рассуждения о Богоматери, почитает Ее песнопениями в своем Богослужении. Согласно церковному учению, Пресвятая Дева более всех сотворенных существ приблизилась к таинственной жизни Божества, стала “ковчегом Божественной тайны”, которая требует благоговейного отношения, “любит неприкосновенность и не требует хладных исследований”» [1] .

Экклезиологический аспект образа Богоматери тесно связан с Софией. «Премудрость созда себе дом» (Притч.9:1) – тема Премудрости из книг Соломоновых Притч преломляется в иконографии, но именно христоцентризм иконы не позволил перейти догматический рубеж: в иконографии София не смешивалась с Богородицей, но являлась тождественной Логосу (Христу).

Прорись иконы «Святая София – Премудрость Божия».

В начале XX века многие публицисты и богословы обращались к теме Святой Софии, и не только в связи с чаемым освобождением Царьграда. В утонченном высокомудрии русских писателей и софиологов этот образ обретал туманные очертания Вечной женственности, Девы Софии, Мiровой души и проч. Но, пожалуй, наиболее верно и отчетливо идею Святой Софии выразил отец Сергий Дурылин, писатель, археолог, историк, доктор филологии: «Русь, приняв Софийное крещение от Византии, не создала никакого центрального, исключительного храма храмов в честь Св. Софии, но она создала Ее образ, который позволил создавать всюду равночестные и равновеликие храмы в честь Св. Софии. Воцерковление идеи Софии, ее облечение во Христа, сплетшее ее неразрывно и уже навсегда с идеей Церкви, совершилось в древней Византии, но на вселенский простор, на вселенскую потребу она вышла в русском религиозном сознании. Случилось это тогда, когда написана первая русская икона Софии – Премудрости Божией. Икона и иконное изображение есть всегда окончательная кристаллизация и воплощение в видимом религиозного опыта и познания умного. Когда религиозный опыт и умное делание, направленные на познавание умной сущности, преображаются силою Св. Духа до Софийной ясности, до изначальной просветленности, и в этой ясности и просветленности, как бы лицом к лицу, воспринимают бытие сей умной сущности, они уже видят ее образ и созерцают ее лик, тогда созидается вещественный лик – икона. [...] Первая икона Софии, написанная на Руси, выявила вовне лик Софии, и церковное почитание этого лика, перестав быть присущим одному только храму, одному только месту на земле, стало возможно всюду. То, что Греция вместила в храм и его стены, Русь вынесла на широкий окоем мipoвой. Софийный лик, начертанный на иконе, с иконами этими разошелся по огромному простору земли. Каноны и молитвы, читаемые перед иконой Софии, сопровождали везде ее икону и звучали всюду, куда проникала Русь. Не создав единственного храма, подчиняющего себе все другие, ни в Киеве, ни в Новгороде, ни на Волыни, ни на Востоке, Русь создавала безчисленные и равноценные храмы в честь Св. Софии всюду, куда приводил ее исторический путь ее... Строители этих храмов продолжали дело св. Константина, исполняя Софийное послушание, наложенное им на Русскую землю. [...] Храмы Премудрости были храмами, воздвигаемыми вслед за новым крещением новых земель и народов. Приводя их ко Христу, строили храмы Софии, включая их в тело Христово, в Софию. Это были новые повторения того литургийного крещения и просвещения, которое сама Русь получила впервые в Царьградской Софии. Потир Логоса возносился над новообращенными в храме Софии. Так исполняла Русь завет Константинов, так просвещала языки» [2] .

Исполняла, да, но нельзя сказать, что эта задача выполнена до конца, что евангельская эпоха завершилась, нет, – но все готовится к тому, чтобы исполнить эту последнюю сверхзадачу Русской Православной Церкви.

Образцом при построении Киева послужили Иерусалим и «Новый город» – Константинополь с величественным храмом святой Софии. В градостроительном устройстве Киеву подражали Новгород, Владимир с Успенским собором «софийского» типа и множеством «киевских» названий, другие княжеские города. И тем более Москва не могла не включить в себя киевский «софийский» образ (напомним читателю, что в Киеве были и Лобное место, и Красная площадь, и Китай-город).

Схема «Второй Софии». Киев XII в.

Священная территория «Московии» на протяжении ее истории то увеличивалась, то уменьшалась, и не только по своей площади, но и в объеме, учитывая духовное Небо, и это движение – переход от одного образа к другому – не закончено еще и в наши дни.

На плане Кремля видно, как развивалась система огораживающих его стен. Их контуры при масштабировании и перенесении на пространство Святой Руси совпадают с приведенными нами на Схеме «верхней» частью «белого квадрата». В частности, детинец Кремля соответствует границе территории западной России (по схеме архим. Леонида Кавелина). Его центральное ядро повторяет контур территории средней России, а стены Кремля, выстроенные в XII–XIII веках совпадают с мистическим «Кремленаградом».

Московская «София».

Китай-город, продолжающий стену Кремля и повторяющий его абрис, по своему графическому подобию треугольнику также может быть соотнесен как к образу палестинского Иерусалима, так и к образу сакрального «Китай-города», границы которого проходят по территории святых северной России и включают в себя «Кремленаград». Восточная точка этого пространства оканчивается в Тобольской губернии.

О сооружении московского Китай-города подробно рассказывает Софийский временник: «Лета 7042 поставиша град около всего посада иде же у них все торговые места, и устроиша хитрецы вельми мудро: начен от каменные большие стены исплетаху тонкий лес около большого древия и внутрь насыпах землю и вельми крепко утверждаху... и на версе устроиша град древлян по обычаю и нарекоша град имя Китай».

7042 год от Сотворения мiра – это 1534 по нашему исчислению. В те времена стену чаще именовали «средним», т. е. «срединным», или Новым городом, в отличие от Кремля – «города» (т. е. ограды) старого. До сих пор историки не могут договориться, откуда взялось само слово «Китай». Наиболее известна аналогия со словом «кита», что, собственно, и значит «плетеная изгородь». Однако пытливые лингвисты тянут цепочки и к «куту» («закуток», «уголок» – что вполне похоже на планировку всего Китай-города), и даже к «настоящему», восточно-азиатскому Китаю («Китай» по-монгольски – «срединное государство»).

Подобия трех «градов» Кремля, Китай-города и сакральной Московии.

Всего через год после начала возведения стен Китай-города их начали перестраивать, полностью заменив каменными, но их название – «деревянная изгородь, обсыпанная землей» – китай, сохраняется и поныне, когда уже и от самой стены практически ничего не осталось.

В московском Китай-городе самыми северными воротами были Никольские (Сретенские) с примыкавшей к ним алтарной частью церковью Владимирской Богоматери, ставшей московским священным символом после перенесения столицы и иконы из Владимира в Москву (как известно, икона была установлена в Сретенскиом монастыре). Крайнюю северную точку сакрального «Китай-города», почти совпадающую на схеме с северной оконечностью «Кремленаграда», можно идентифицировать как с «никольским» побережьем Белого моря, так и с самой отдаленной точкой сакрального пространства России – Николаевским скитом на о. Новая Земля (символично и само название острова!), который был учрежден в 1882 году и приписан к, опять же, Николаевскому монастырю близ Архангельска [3].

Рассмотрим территорию святых южной Руси, включающую Крымский полуостров, и ее «отражение» в киевской и московской сакральных топонимике и пространстве.

В киевском «нижнем» треугольнике, отделенном от верхнего рекой Днепр, находится Софийская церковь (Софийский монастырь), а ниже и левее от центра – церковь св. Георгия Победоносца (см. схему выше). В московском треугольнике, отделенным от Кремля Софийской набережной, также находилась церковь Св. Софии и в южном направлении – церковь св. Георгия. К «киевской» иконе Москвы можно добавить расположенный к юго-западу Новодевичий монастырь, большинство монахинь которого были с Малороссии, древний московский гидроним ручей Киевец, вышеупомянутые топонимы современной Москвы.

Мистический «Кремленаград» имеет свое «зеркальное» отражение, одной гранью соприкасающееся с территорией святых южной Руси, в верхней части которого находится город Киев («вторая София»), а в юго-восточном «углу» полуостров Крым.

Здесь, в 12 верстах от Севастополя, в 7 верстах от Балаклавы (нами сохранены старые меры длины), на скалистом обрыве морского берега, на высоте 2000 футов над уровнем Черного моря находится древнейший Георгиевский монастырь. Он основан в 981 году греческими мореплавателями в память чудесного спасения их во время бури на море св. великомучеником Георгием Победоносцем, «который, услышав молитву их, явился им на большом камне, в 70 саженях от берега, и немедленно утишил бурю. Спасенные чудом греки, войдя на сей камень, нашли на нем образ св. Георгия, который и перенесли на берег в близлежащую церковь, существовавшую на сем месте, по преданию, уже с I века (!) по Рождестве Христове, и при ней основали монастырь во имя св. Георгия. В течение многих веков, несмотря на смену народностей, вторгавшихся в Крымский полуостров, монастырь сохранился невредимым и не был тронут ни половцами, ни генуэзцами, ни татарами, ни турками, ни французами. Со времени учреждения своего, монастырь находился под управлением херсонских архипастырей и в зависимости от Константинопольского патриархата, но в 1794 г., при присоединении Крыма к России, поступил в ведение Св. Синода. Некоторые из греческих монахов, не пожелавшие остаться в монастыре, переселились в город Мариуполь и взяли с собою в 1799 г. древнюю явленную икону св. Георгия, где она пребывает и доныне в местном Харалампиевском соборе. Храмов в обители два, оба каменные: один, во имя св. Георгия, внизу скалы, устроенный в 1814 г. на месте древнейшего пещерного храма, другой – наверху скалы, в честь Воздвижения Креста, устроенный в 1850 г. [...] На месте явления св. Георгия водружен в 1891 г. высокий крест и помещена копия с обретенной иконы его. Георгиевский монастырь замечателен не только по своей древности, но и по своему местоположению, которое составляет предмет удивления всех посещающих его» [4]. Действительно, нельзя не удивляться его месторасположению, если не верить в то, что в мiре все осуществляется Промыслом Божиим, но и руками человеческими. Только тогда можно провести прямую линию между этим монастырем и георгиевскими храмами и во «второй Софии» – Киеве, и в Москве.

В средние века Замоскворецкая часть Москвы называлась Ордынка (сохранились названия улиц Большая и Малая Ордынка), по имени селившихся здесь представителей народов Золотой Орды, занимавшей значительную часть южной Руси и Кавказа. Подобие соотношения южного региона России и южной части ее столицы особенно заметно при рассмотрении современной топонимики южной «розы ветров» (см. здесь) Москвы: Воронежская улица, Харьковская, Херсонская, Одесская, Симферопольский бульвар, Ялтинская улица, Черноморский бульвар, Пятигорский проезд, Кавказский бульвар и др.

И Крымский полуостров, и Кавказ некогда находились в геополитической зависимости от Римской, а позднее – Византийской империй; с этих территорий христианство переносилось на земли будущей Святой Руси. Линия, которой очерчена граница земель, входивших в зону геополитического влияния Империи ромеев, проходит по естественным природным границам: если Крымский полуостров отделяется от материковой земли лишь узким перешейком, то и кавказский регион был некогда островом доисторического моря, северный берег которого проходил в районе нынешнего Ставропольского края [5].

Символична роль Ставрополя – города-форпоста, поставившего в свое время жирную географическую точку в столетней Кавказской войне, самой длинной в истории России. «Твоими, Ставрополь, глазами, глядит Россия на Кавказ...» Эти поэтические строки поэта Геннадия Фатеева точно определяют роль Ставрополя в истории нашего государства, находящегося в классической приграничной полосе Евразийского континента. Город вошел в историю под названием «Крепость Московская». Не случайна и его историческая миссия: Ставропольская земля, расположенная в самом сердце Предкавказья, имела столь важное значение в судьбе России, в становлении и развитии российской государственности, что невольно начинаешь задумываться о некоем промысле, предопределившем ключевую роль этого города-креста (так переводится с греческого Ставрополь) [6] на границе с Кавказом.

Герб Ставрополя.

И наверняка не случайно начало кровопролитной первой Чеченской войны отмечено знамениями от икон на Северном Кавказе: 27 мая 1994 года обновилась икона святителя Николая в Ставрополе, а 9 июня, в праздник Вознесения Господня, в присутствии сотен богомольцев в церкви станицы Зеленчукской потекли слезы из очей Богоматери на двух иконах – «Иверской» и «Скоропослушницы».

Другой российский город Святого Креста – Буденновск (современное название). Он стал известным не только в связи с захватом мирных жителей басаевскими бандитами в июне 1995 года, но и Явлением Богоматери в те памятные дни. Буденновская трагедия стала продолжением древней русской истории. Дело в том, что больница, где содержались заложники, находится на территории бывшего монастыря, связанного с памятью св. князя-мученика Михаила Тверского, убитого в 1318 году в предгорьях Большого Кавказа в ставке Татарской Орды.

У великого князя был выбор: остаться в живых, но навлечь разорительный набег ордынцев на Русь или поехать в Орду на верную смерть, предотвратив тем самым пролитие невинной крови русских людей. Святой князь избрал мученическую кончину за веру и за свой народ – и стал мучеником Православия на Кавказе и одним из его небесных покровителей. Летописные повествования свидетельствуют, что, когда останки убиенного князя везли в Москву, в городе Маджары (еще более древнее название города Святой Крест) во время остановки караульные увидели ночью яркий сияющий столп света, исходящий от тела князя-мученика. В XIX веке на этом месте был основан Воскресенский Мамай-Маджарский монастырь, в котором освятили храм в честь святого князя Михаила Тверского.

Почти через семь столетий на этом месте совершилось новое мученичество русских людей, когда басаевскими террористами было убито 128 человек.

Когда демократическая власть продемонстрировала свое полное безволие и предательство, когда политики, главные виновники трагедии, показали свое полное равнодушие к происходящему и собственную бездарность, а силовые ведомства явили свою безпомощность, когда были исчерпаны все человеческие средства, – тогда Господь явил Свою силу. Утром в воскресенье 18 июня, приблизительно в промежутке от восьми до десяти часов, одна из женщин-заложниц вдруг воскликнула: «Смотрите!» Все осторожно выглянули в окно, обращенное на восточную сторону, и увидели на небе Крест. Справа от Креста на воздухе стояла молящаяся Богородица.

Икона Богоматери Святокрестовская.

Явления Богоматери, начиная с первого дня захвата заложников и на протяжении всех скорбных событий, наблюдали разные жители Святого Креста. Записанные рассказы были представлены владыке Гедеону, который засвидетельствовал: «В дни нападения Басаева на Буденновск многие видели над больницей Божию Матерь в багряном одеянии, молящуюся у Креста Своего Сына. Это видение много сделало в душах видевших и христиан, и мусульман, и даже безбожников». На основании этих свидетельств Ставропольский митрополит благословил написать икону и назвать ее «Свято-Крестовская Богоматерь». После свершившейся трагедии люди задумались о том, чтобы вернуть городу его историческое имя [7] .

читать дальше>>>

(материал подготовлен для книжной публикации в 2001 году, размещен в Рунете в 19 мая 2010, исправлено и дополнено в июле 2011 г.)

 Убедительная просьба автора: при копировании и цитировании не забывайте указывать ссылку на эту страницу

 Убедительная просьба автора: при копировании и цитировании не забывайте указывать ссылку на эту страницу