МОСКВА СОБОРНАЯ

Святитель Филарет (Дроздов) писал, что Евангелие в образе Иерусалима «показывает нам сокращенный образ мiра» [1] . А что же Москва – этот воистину «Новый Иерусалим»?

Принявшая от православной Византии символы священной Власти, уже Киевская Русь осознавала особое значение власти монарха как «Удерживающего» (2 Фес.2:7). И хотя до «Третьего Рима» было еще далеко, великокняжеская Русь изначально стремилась устроить свою первую христианскую столицу Киев во образ столицы Второго Рима – Константинополя. «Уже в X веке постройкой и освящением знаменитой Десятинной церкви Успения Пресвятой Богородицы Киев, подобно Константинополю, посвящал себя Царице Небесной; 11 мая 330 года равноапостольный император Константин Великий посвятил свою столицу Богоматери, что было отмечено в греческом месяцеслове как праздник обновления Царьграда, и на этот же день 11 мая (или по другим источникам – 12 мая) равноапостольный князь Владимир назначил освящение Десятинной церкви, повелев внести это событие как праздник в месяцеслов русский. В XI веке Ярослав Мудрый, сын Владимира, строит в Киеве величественный Софийский собор во образ Софии Константинопольской и сооружает новую крепостную стену города, где главные и парадные ворота получают название Золотых, как в Константинополе...» [2]

«Золотые ворота» Киева.

Шли годы, и место Киева заняла расположившаяся в самом центре Святой Руси «на семи холмах» Москва, став собирательницей Русской Земли во всех смыслах этого слова. Этот «мiр миров» вобрал в себя все многообразие архитектуры древнерусских городов с их идейной сутью, конкретными формами и градостроительными приемами, сосредоточив в себе главные святыни и сакральные идеи Вселенской Церкви. Смысл этого «собирания», неслучайность строительства нового Святого града и сам факт его существования современникам еще предстоит осознать и оценить по-настоящему.

Софийский собор. Киев.

Пространственная иерархичность заселения Московского посада в средние века складывалась постепенно и в большей степени сознательно: по мере присоединения Русских Земель к Москве, в столицу переселялись люди разных сословий («лучшие люди») из других городов, компактно расселяясь в Слободах вокруг Кремля, согласно пространственной ориентации относительно территории самой Руси, что можно наблюдать и в названиях слобод: Ростовская, Смоленская, Новгородская, Псковская и т. д. Престолы слободских храмов часто посвящались местночтимым иконам и праздникам; этот же принцип «собирания» и «переноса» наблюдается в размещении церковных подворий главных монастырей России и епархий. По этому же методу происходило и сосредоточение в столице главных святынь государства – святых мощей и чудотворных икон. Михаил Петрович Кудрявцев отмечает: «Небезынтересна в этом смысле и традиция переклички стражи на стенах Кремля, которая начиналась с прославления Святой Троицы, Божией Матери и всех святых, а продолжалась прославлением городов русских:

Славен город Москва!
Славен город Киев!
Славен город Владимир!..
– и далее все главные города Руси... которая имеет прямую параллель у пророка Исаии: «И на стенах твоих Иерусалиме, пристав стражи весь день и всю нощь, иже до конца не премолкнут поминающе Господа» (Ис.62:6)» [3] .

Именно Москва явилась собирательницей Русской Земли во всех смыслах этого понятия. Иван Егорович Забелин писал: «Москва должна была выразить, и в действительности выразила, в каждой линии, в каждом направлении своих стен, улиц и переулков, – великую народную ... идею ... единства. Она росла и развивалась по мере того, как росла и развивалась в народе эта идея. Каждый новый шаг этой идеи оставлял неизгладимый след в собственном ее гнезде, в городе Москве» [4] .

Если внимательно присмотреться к современному плану столицы, то можно заметить, что, за небольшим исключением, современные московские топонимы, образованные от географических названий разных типов, располагаются в Москве большими «кустами» с ярко выраженной географической привязкой: северное направление – улицы Новгородская, Беломорская, Онежская, Енисейская, Магаданская и др.; юг – Донбасская, Ереванская, Ялтинская, Бакинская, Каспийская, расположение бывшего Киевского района; запад – Минская, Витебская, Беловежская; восток – Алтайская, Камчатская, Уссурийская и т. д. Из этого естественно сделать вывод, что Москва – это собирательный, а точнее – соборный образ всей России, и во вселенском плане Домостроительства это собирание не прекращается ни на одно мгновение. Читая язык карты современной Москвы, нельзя не заметить, что средневековые традиции «собирания земель» через топонимику продолжались и в «советский» период, когда Москва часто и привычно для сознания граждан именовалась «сердцем» нашей Родины.

Московская «Роза ветров»

Итак, собирание русских земель вокруг Москвы являлось не столько политическим актом, сколько церковным Таинством, смысл и значение которого еще предстоит осознать современникам.

Идея соборного храма как символа и одновременно центра Мiроздания прослеживается и в идентичности методов и сакральных размерений, применяемых при основании как храма, так и средневекового города.

В их строительстве первыми «по чину» были мастера «размерения» – зодчие. Важнейшим и первым моментом в их работе было производство «очертания» [5], т. е. плана, чертившегося непосредственно на земле, на выровненной «долине». С помощью веревки и колышков размечали очертания будущих «златых теремов» и «преславных храмов». Мерный шнур использовался мастерами для измерений, деления отрезков на две, четыре, восемь частей, проведения прямых линий и окружностей. Специальная веревка – «ужище» выполняла на Руси функции единицы длины, которая приравнивалась к определенному количеству «колов».

Закладка храма, начинавшаяся с молебна и освящения земли под его основание, осуществлялась следующим образом. На подготовленной ровной площадке выбиралось место для центра подкупольного квадрата – средокрестия, основы крестовокупольной системы. В этом месте ставился крест. С восходом солнца пробивалась основная ось восток – запад и перпендикулярная ей ось север – юг. Этот символический крест служил центром для пространственной структуры, построение которой осуществлялось путем взаимосвязанных мер и величин, обеспечивающих геометрическое подобие форм. В зависимости от общественной значимости здания при его основании пользовались разными саженями. «Использование стабильных эталонов длины подтверждается археологическими находками: это серебряная цепь, у которой расстояние между головами зверей на ее концах составляет тоже половину великой сажени (124 см), мерная цепь размером в одну сажень и др. “Златой пояс” был эталоном, на основании которого выполнялось обычно деревянное мерило с делениями, включавшими, видимо, дополнительные шкалы для взаимосвязанных мер и перевода одних саженей в другие. Таким образом, перед разбивкой плана на участке устанавливалась “мера”, служившая основой для определения взаимосвязанных размеров. Словно из глубины веков доносятся в сказании “О создании Печерской церкви...” слова зодчего: “...если размерить ее тем златым поясом, то в ширину она будет в двадцать раз, а в длину в тридцать, в вышину стены и с верхом пятьдесят”. Следовательно, независимо от конкретного размера мерила – “златого пояса” – задавались отношения ширины к длине и высоте в виде легко запоминаемых кратных величин 2:3:5» [6] .

План центральной части церкви.

Не отличалась по своему церковному чину и закладка нового города, который возводился строго по специально утвержденному Государем «образцу». Как и постройке храма, основанию города предшествовало освящение земли, на котором предполагалось его возведение. В «Кормчей книге» существовал так называемый «Чин и последование основания града», по которому он размерялся и закладывался в строгом порядке. Перед закладкой города совершался молебен и кропление святой водой мест, предназначенных для собора и городской крепости с ее башнями и стенами. «“Летопись о закладке города Свияжска” сообщает: “...Месяца майя 24 в неделю всех святых царь, Шигалей и воеводы пришли на Свиягу ... и начаша лес сещи, где быти городу и очистя гору, пев молебна и воду светя и с кресты по стенному месту обошли и обложили город и церковь в городе заложили во имя Рождества Пречистыя и чудотворца Сергия ...” Так же заложен был город Козлов и многие другие средневековые города: “... И выпрося у Бога милости и у Пречистой Богородицы помощи, пев молебен на том Козловом урочище октября в 11–й день острог обложили...” Или: “... Да тотчас петь молебен и освятя воду велети город обложить по чертежу и по росписи каков им чертеж и роспись даны... – говорится в “Наказе” об основании города Царева-Борисова» [7] .

Схемы пропорционального построения российских крепостей в XV–XVII вв.:

1 – Ивангород, 1492 г. 2 – Донской монастырь. Москва, 1592 г. 3 – Зарайский кремль, 1531 г. 4 – Усть-Кутский острог, XVII в. 5 – Тульский кремль, 1514–1521 гг. 6 – Ядринский острог, XVII в. 7 – Илгинский острог, XVII в. 8 – Верхний Ломов, XVII в. 9 – Братский острог, XVII в. 10 – Албазинский острог, XVII в. 11 – Нижний Ломов, XVII в. (Схемы сост. В.В. Кирилловым).

Как и план будущего храма, графический план города к моменту его освящения также предварительно вычерчивался на земле. В первую очередь очерчивались контуры крепости. Для этого пользовались специальной государевой «мерной саженью», отмечая промеры с помощью колышек и веревки. При этом градоделец «оперировал не только линейными величинами, а выстраивал определенные геометрические фигуры, будь то отдельная постройка или целый комплекс, например крепость. Эти свои построения он мог предварительно проверить, прикинув их на бересте, доске или каком-нибудь другом подручном материале, т. е. помимо проектного чертежа у него были собственные проверочные черновые чертежи, которые потом за ненадобностью уничтожались. Случайно уцелели немногие экземпляры такого рода подсобной геометрической графики. Она убеждает нас в том, что построение фигур определенного размера производилось геометрическим способом исходя из круга, квадрата и его соотношений. По-видимому, существовала исходная мера и при разбивке планов крепостей. Так, многие деревянные крепости правильной четырехугольной формы получены повторением исходной фигуры квадрата со стороной, равной стандартному расстоянию между двумя смежными башнями (примерно в 25–30 саженей) ... Геометрическая исходная мера лежит и в основе некоторых каменных кремлей, что подтверждено анализом планов крепостей Ивангорода, Тулы, Зарайска, а совсем недавно – и Московского Кремля» [8].

Образы Небесного Иерусалима, обнаруженные современными исследователями градостроительной символики средневековья, столь характерные для всех крупнейших и наиболее важных центров Русской Земли, по точному определению М.П. Кудрявцева, были лишь «мерцанием идеи, ее вспышками, до окончательного сияния в Москве».

Насколько же символически верно, в свете вышеперечисленного нами, воспринимаются слова Государя Императора Александра III о сердцевине Земли Русской, возведенной на Боровицком холме: «Москва – храм, а Кремль – её алтарь».

Идеализированные образы Русских городов.

Мы уже говорили о значении алтаря, в центре которого находится Престол. От остальной части храма он отделен особой перегородкой, или стеной, – иконостасом. В алтарь ведут, как правило, трое ворот, из которых средние, ведущие прямо к Престолу, в центре алтаря, называются царскими. По учению Церкви, алтарь означает Небо, а потому является местом священным, доступным только для лиц, посвященных на служение Церкви. Эта часть храма в определенные моменты Литургии знаменует собою Вифлеем, или «предложение», Гроб Господень (Престол), Горнее место (Голгофа) и другие символы Святого града и Града Небесного.

Исходя из вышеприведенных концепций построения средневекового храма и города-крепости, вернемся теперь к образу Кремля и рассмотрим его сакральное пространство как образ алтаря храма первопрестольного града Москвы. Это пространство рассматривается нами лишь по одной из осей, ориентированной с юга на север, что объясняется методами пространственного построения, применявшимися при основании и обустройстве русских городов.

Если другие города средневековой Руси, их символика и идеализированные планы относительно широко представлены в соответствующей литературе, то образ Московского Кремля, его графема, были обнаружены нами только у одного современного исследователя – Н. Кострикина. На его плане Кремля представлена только одна часть графемы «вавилона», с которой мы и начнем наше исследование, сравнив ее с устройством алтаря храма.

Неправильный многогранник кремлевского плана точно вписан в контуры Боровицкого холма. Но он не просто повторяет его ломаную линию, а выстроен в соответствии с искусством зодчих геометров XV века: «Оси двух кремлевских стен, биссектриса угла между ними и перпендикулярная ей линия, проведенная через Свиблову башню, образуют стороны, высоту и основание равнобедренного треугольника, в котором легко обнаруживается отношение 2:3 – едва ли не самое распространенное в древнерусском зодчестве. Пересечение его медиан придется на звонницу колокольни Ивана Великого, высота отметит 1–ю Безымянную башню южной стены. Если на основании треугольника и одного из его углов построить квадрат, его стороны пройдут через четыре из пяти краеугольных башен Кремля, одна из сторон совпадает с пряслом восточной стены, а диагональ отметит положение Троицких ворот, звонницы Ивана Великого и Петровской башни южной стены. Продолжая эту цепь “случайностей”, одна средняя линия квадрата пройдет по западной границе Соборного комплекса, а другая не только совпадает с переломом восточной стены и Спасской башней, но пересечением с высотой треугольника определит величину единого “модуля”, лежащего в основе всей системы соразмерностей этой композиции, – он равен расстоянию от этой точки до Ивана Великого – пересечения меридиан. Этот модуль 8 раз уложится в основании треугольника, 6 – в его высоте (а следовательно, и стороне квадрата), определит положение внутреннего перелома и Благовещенской башни южной стены, Свибловой и Боровицкой башен, вынос Кутафьи башни и положение Комендантской и Арсенальной башен (по полтора модуля вправо и влево от Троицких ворот). [...] Касательная к излучине реки и перпендикуляр к ней стали осями всей композиции – основанием и высотой гигантского треугольника. Традиционное соотношение 2:3 определило пропорции плана. Одна из вершин треугольника и принятая система координат позволили построить квадрат, задавший направление восточной стены, ее пролом и положение Спасской башни. Пересечение высоты треугольника с диагональю и средней линией квадрата определило величину единого модуля, уточнившего положение всех главных башен ансамбля» [9].

Пропорционирование пространства Кремля (по Н. Кострикину).

При рассмотрении Кремля как алтаря храма под открытым небом, на его плане, составленном Н. Кострикиным, кругом отмечено место, соответствующие Престолу храма (Соборная и Ивановская площади, по определению М.П. Кудрявцева), а полукружиями – "северные" и "южные" врата, ведущие в алтарь (при условии, что рассматриваемый нами храм однопрестольный). Тогда «Царским вратам» Кремля-алтаря по своему расположению должна соответствовать Тайницкая башня, тем более, что соседние ей башни не имеют проходных ворот (ворота Тайницкой башни были заложены в 1930 году).

Геометрический и сакральный центр Кремля – Соборная и Ивановская площади, которые, по определению М.П. Кудрявцева, представляют собою образ храма под открытым небом: Соборная площадь, вместившая в себя главные символы предшествующих Москве мiровых центров христианства – Царский дворец (Палатий Рима и Царьграда), Успенский собор (церковь Св. Софии Царьграда), – вместе с Ивановской площадью образуют единое пространство, имеющее по три входа с четырех сторон света, что символизирует 12 ворот Небесного Иерусалима [10] .

Престол в храме – это четвероугольный стол-куб в центре алтаря, означающий во время Литургии разные символы, связанные с историческими моментами земной жизни Спасителя, но прежде всего – Гроб Христов. Фигура куба, в плане – квадрата, психологически воспринимается как фигура «покоя», «упокоения» (или «успения» на церковно-славянском языке) и в христианской космогонии является главным символом Церкви.

Кремль расположен на вершине Боровицкого холма – на возвышенном месте, как и подобает алтарю. А собственно Престол в Кремле символизирует его центральный храм Воскресения Господня, или Гроба Господня, более известный под именем колокольни преподобного Иоанна Лествичника, с Рождественским собором, Воскресенским приделом и храмом Креста.

Кремль - «алтарь» однопрестольного храма.

Совсем не случайно издревле Кремль называли сердцем Москвы, так как он, действительно, идентичен традиционному изображению сердца своей треугольной формой. В современной знаковой системе символ сердца принят для обозначения понятия «любовь», и этим значком сейчас часто заменяют само словонаписание. Антропоморфность данной символики очевидна, духовные корни ее лежат основательно глубоко. В Покаянном псалме Царепророка Давида есть такие строки: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей.... Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимские» (Пс. 50:12, 19-21).

Сами башни московского Кремля являлись не только фортификационными сооружениями: как на отделяющей пространство алтаря стене иконостаса, на главных башнях кремлевской стены помещались святые иконы, как правило – чудотворные, перед которыми возжигались лампады. В некоторых из башен размещались церкви: в Боровицкой – Рождества Иоанна Предтечи, в Петровской – Святителя митрополита Петра. Одно из явлений Богородицы в Кремле связано непосредственно с Благовещенской башней. Здесь же была обретена Ее чудотворная икона, по преданию – самоизобразившаяся на стене. В связи с этим событием в башне и была устроена церковь, а флюгер ее заменили восьмиконечным крестом. А Спасская башня Кремля и ее врата, в XVI–XVII веках назывались еще "иерусалимскими" [11].

Но изначально Спасские ворота не были главными в Кремле. Как стрелка мистического компаса, первоначально Кремль ориентировался на юго-запад, в сторону «второй Софии» – Киева и первой – Константинополя. Только с ростом самостоятельности Москвы, ее значения как столицы Московского Царства и увеличением территории самого Кремля его вратам стали придаваться особые символические значения: через Спасские – входил в город Царь и совершалось «шествие на осляти» Патриарха в Вербное воскресенье. Через Троицкие ворота въезжали в Кремль Царица и Патриарх, а через Тайницкие – совершался выход Царя, Царицы, Патриарха и церковного клира на «Иордань» к Москве-реке в праздник Богоявления, когда Москва-река символизировала палестинский Иордан, где крестился Спаситель. То есть все эти врата имели равновеликое священное значение.

Итак, символическое значение Кремля как алтаря нами уже рассмотрено. Теперь необходимо увидеть и тот целостный символический образ храма, алтарем которого он является. Зная, по каким законам обустраивалась древнерусская город-крепость, можно мысленно продолжить вторую половину ромба за черту Москвы-реки, для полноты храмового образа.

Конечно, река Москва недостаточно широка, чтобы зеркально отразить в себе «треугольник» московского Кремля. Но искомый нами «треугольник-отражение», дополняющий квадрат-ромб, ясно виден на плане Москвы Исаака Массы начала XVII века. И хотя некогда освященные стены Царского сада в районе Софийской набережной и Болотной площади были со временем снесены, их мистическая сущность остается во времени и пространстве навечно!

Там, на Софийской набережной Москвы-реки, некогда располагался Царицын Луг, возделанный позже как Большой Государев Сад с расположенной в нем церковью Св. Софии – Премудрости Божией (первое упоминание о храме датируется 1493 г., по церкви названа и набережная [12]). Празднование иконы Св. Софии совершается в день Успения Божией Матери [13], а само богословское объяснение иконы Св. Софии на Руси связывает ее не только с образом Логоса-Христа, но и с образом Богородицы, Которая символизирует христианскую Церковь, так как через Нее воплотился Христос, а Церковь – это и есть Тело Христово. М.П. Кудрявцев проводит параллель между этой частью Москвы и палестинским Иерусалимом через образы Гефсиманского сада – Государев Сад (Царицын Луг) в Москве и Погребальный вертеп Божией Матери – церковь Св. Софии. К этим символам следует добавить и церковь Свв. Иоакима и Анны на Большой Якиманской улице [14] в Замоскворечье, т. к. в реальном Иерусалиме место их погребения указывают недалеко от погребальной пещеры Пресвятой Богородицы. А также храм св. Георгия Победоносца к югу, как символ Георгиевского монастыря в Иерусалиме [15] .

Важное место в символическом знаменовании Кремля и его близлежащих окрестностей принимают участие столичные гидронимы и топонимы: Москва-река как образ палестинского Иордана, ручей Золотой Рожок как уменьшительный гидроним константинопольского залива Золотой Рог, ручей Вавилон, некогда протекавший в Москве, имя которого связано с печально памятными временами истории ветхозаветного Израиля (при реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе... Пс.136:1).

Становление Москвы как символа Небесного Иерусалима, «горнего Сиона», а одновременно и храма, окончательно оформилось в первопрестольном граде, как это ни удивительно, именно в наши дни.

Действительно, зримые символы земного и Небесного Иерусалимов присутствуют во всех «иконках», составляющих образ Москвы: это треугольник Кремля и повторяющий его треугольник Китай-города, условный квадрат Белого – Царь-города с Троицким собором – как символ небесного Престола, а также общая круговая композиция Москвы в границах Земляного города, как символ «вечного города» – Рима.

Фрагмент плана Москвы Исаака Массы нач. XVII в.

Средневековая структура города и методы его построения дают нам возможность рассматривать современную Москву в пределах Китай-города как символ уже трехпрестольного храма (который является расширенным образом однопрестольного), где один из алтарей – Кремль, другой – варваринский крестец с Вознесенско-Ипатьевским храмом (бышее подворье костромского Ипатьевского монастыря) и главный алтарь Москвы – Красная площадь с Троицким собором и Лобным местом.

Совсем не случайно геометрическим центром столицы является Троицкий-Покровский собор на Красной площади. Такому единению двух номинаций этой церкви соответствует одновременное соприсутствие в московской символике и треугольника (Китай-город), и квадрата (Белый город). Мы уже говорили, что если градостроительная композиция города была треугольной формы, то он посвящался Св. Троице, если квадратной – Богоматери. Вкупе же, соответствуя образному пространству храма, ориентированному на четыре стороны света по основным осям и на четыре промежуточные, Москва, как и Троицкий-Покровский собор, образует восьмилучевую звезду (в соборе эти направления подчеркнуты восемью главами вокруг девятого, центрального). Символика восьмигранника издревле символизирует Богоматерь как Владычицу и Матерь Церкви, покрывающую ее Своим омофором, но одновременно это и символ Нового Иерусалима, Царства Святой Троицы, изображаемого на иконе «Спас в силах» и ей подобных.

Графема храма «очерчена» городскими стенами и практически совпадает с ними, что особенно отчетливо видно на плане Москвы Исаака Массы.

Идеализированный план Москвы как символа Нового Иерусалима.

Крепостные стены и есть собственно тот градообразующий элемент, который оформляет пространственный символ города, приводя его к некоему идеалу. Из всех стен древнего города сегодня остались целыми только кремлевские и часть стены Китай-города, но значит ли это, что изменилось мессианское предназначение «Третьего Рима»? История современной Москвы говорит об обратном, и это вполне соответствует церковным правилам, утверждающим, что даже на месте полностью разрушенной церкви остается ее страж – ангел-хранитель храма, а для пакибытия подобные разрушения не имеют значения: освященные молитвами, крепостные стены Москвы навечно вписаны в образ небесного Града обетованной новой земли.

Треугольник Китай-города подчеркнуто обрамлен и другим символическим треугольником, состоящим из семи московских монастырей, как образ семисвечника (по определению М.П. Кудрявцева) пред небесным Престолом (Откр.4:5).

Следуя конкретно-исторической и духовной логике средневековых градостроителей, можно определить, какие церковные символы образуют первопрестольный "крестец" и каким монастырям и храмам принадлежит в нем определяющее значение.

Условный Крест, проходящий через Троицкий собор, образован линией, идущей с запада на восток и совпадающей с направлением течения Москвы-реки, и линией с севера на юг, от монастыря Владимирской Богоматери (Сретенского), через Георгиевский монастырь к храму опять же Владимирской Богоматери в Китай-городе и далее, к церкви Георгия Победоносца в Замоскворечье и к Георгиевскому храму в селе Коломенском. В подтверждение приоритета именно этих пространственных точек над другими говорит не только их расположение на одной линии с Троицким собором, но и их присутствие в московской гербовой символике и иконографии.

Монастыри, участвующие в образовании символики Первопрестольной.

С восточной стороны от Китай-города находится монастырь Иоанна Предтечи, местоположение которого говорит о присутствии Деисиса в символе Москвы. Противолежащее ему пространство – место бывшего Алексеевского женского монастыря.

Монастырь был основан на месте обретения чудотворной иконы Богоматери «Грузинской» в пещере под монастырским храмом (в 1654 году). Позднее он, как известно, был перенесен в Красное Село, а на его месте выстроен храм Христа Спасителя. Общеизвестно предание, что игуменья этого монастыря, возмущенная сносом древней обители, предсказала, что на этом месте стоять ничего не будет, а будет «лужа». Возможно, что в благом деле созидания новой общерусской святыни это было главное, духовно до конца так тогда и не разрешенное противоречие.

Икона Богоматери «Державная»

Взорванный во времена богоборческой власти, храм Спасителя ныне отстроен. Мы не беремся обсуждать позицию некоторых современных критиков идеи его восстановления, нарушений церковных правил при его строительстве или вопроса, насколько приемлемо использование денег, поступающих в строительный фонд из источников, иногда весьма сомнительного происхождения. Но отметим, что строительство храма Христа Спасителя началось с возведения часовни, а затем и церкви во имя «Державной» Богоматери – последнего Ее чудотворного образа, обретенного в России XX века [16] и связанного как с личным явлением Пречистой, так и с сошествием Государя Николая II с Царского Престола 2 марта 1917 года. Земной иконой Деисиса или Церкви Небесной, стала современная композиция Москвы с Троицким собором в центре Красной площади, между храмом Богоматери «Державной» и Иоанновским монастырем. Центром этой композиции является Лобное место, своей формой и местоположением соответствующее Агнцу пред Престолом, окруженным святыми и старцами, о котором упоминает в своем видении небесного Града Иоанн (Откр.14:1-2).

Символика первопрестольного града.

Как писал в своем труде Л. Успенский, «Деисис в соответственном смысле – трехчастная икона, где по сторонам от Спасителя, стоят в молитвенной позе Богоматерь и Предтеча... Он являет результат Боговоплощения и Сошествия Святого Духа, исполнение новозаветной Церкви [...] Основная тема его – моление Церкви за мiр. Это – эсхатологический аспект Церкви» [17] (выд. – А.В.).

Распятие. Икона. 1685 г.

В христианской иконографии принято изображать небесный Деисис с предстоящими престолу Св. Троицы Богоматерью и св. Иоанном Крестителем – проповедником вселенского покаяния. Типологический и иконографический земной образ Деисиса – это предстоящие Кресту с Распятым на Голгофе Богоматерь и Боговидец Иоанн, любимый ученик Христа, которого называют «апостолом любви», той самоотверженной любви, за которую Господь только его одного усыновил Своей Пречистой Матери, только ему одному сказал с Креста: «Се – Мати твоя».

читать дальше>>>

(материал подготовлен для книжной публикации в 2001 году, размещен в Рунете в 19 мая 2010, исправлено и дополнено в июле 2011 г.)

 Убедительная просьба автора: при копировании и цитировании не забывайте указывать ссылку на эту страницу

---

 Убедительная просьба автора: при копировании и цитировании не забывайте указывать ссылку на эту страницу